Культурное наследие
|
|
Содержание рубрики
|
Океанское путешествие
|
Об острове Святой Елены...
|
Бинь не упоминает
о гаванях, в которых бросал якорь их корабль, за исключением одной — у
острова Святой Елены. И на то были особые причины: здесь 12 апреля 1796
г. опять собрались вместе суда английского каравана.
Здесь вьетнамские путешественники распростились с добрым английским капитаном, который решительно отказался взять с них плату за проезд. Во многом благодаря этому капитану, заставившему Биня забыть о пяти других капитанах, далеко не столь отзывчивых, у Биня сложилось мнение об англичанах как о людях широкой души. В дальнейшем, кстати, ему довелось встречаться во дворце португальского короля с британскими принцами, в том числе с принцем Уэльским, впоследствии — королем Великобритании Георгом IV. По-видимому, красота острова произвела большое впечатление на Биня. Он даже впервые дает нечто вроде пейзажной зарисовки, называя остров по-португальски: Ilha da Santa Helena. «Вокруг — безбрежное море, а посреди его выросла гора (остров. — Н.Н.), похожая на башню; хотя ее с четырех сторон омывают воды, она не размывается и не разрушается. Окружность острова 13 миль, отсюда до земель Юга — (Африки. — Н.Н.) 350 миль, а до Нового света — 510». Об острове Святой Елены Бинь упоминает и по другой причине. Ведь там в 1821 г. окончились дни Наполеона Бонапарта. Бинь завершал свою книгу в 1822 г., когда впечатление от кончины Наполеона в Европе было еще свежо, поэтому он счел нужным высказать свою нелюбовь к нему. Приведем это, по-видимому, самое раннее суждение вьетнамского автора о событиях европейской истории: «Остров тот служил местом ссылки для этого типа, Бонапарте, того самого, который был государем Франции, арестовал Папу и враждовал со всей Европой, поэтому в 1814 году русский царь и другие монархи захватили его в плен и отправили на остров Эльбу, недалеко от Италии; а на трон возвели короля Людовика; но Франция того не возжелала, он (Наполеон. — Н.Н.) вернулся, а короля прогнали; потому русский царь опять совершил новый поход во Францию, пленил Бонапарте, возвратил на трон Людовика XVIII и оставил в городе Париже 150 тысяч войска, дабы охранять короля, а Бонапарте отправил в ссылку на остров Святой Елены, где я провел 20 дней. 5 мая 1821 года Бонапарте умер». Бинь не проявляет к Наполеону никакой почтительности, чем в определенной степени объясняется замалчивание французскими историками рукописного наследия вьетнамского мемуариста. Персонификация исторических событий была характерной особенностью мышления людей того времени. Размышляя об обстановке непрерывных военных столкновений и политических интриг в Европе эпохи наполеоновских войн, Бинь восхваляет мирное сосуществование двух соседей — Китая и России: «Государь страны Великая Мин (Китая. — Н.Н.) и российский государь уважают друг друга, не то что западные страны, которые то воюют друг с другом, то мирятся, будто в Аннаме мальчишки, пасущие буйволов». |
«Парус, мачта, корабль»
|
Между тем на Святую
Елену пришел португальский торговый корабль «Гран Пара», и его капитан
Каэтану Мартинью согласился взять на борт вьетнамских пассажиров.
Поскольку время было тревожное, то составился большой караван из 25-ти британских судов, «сопровождать их король (Великобритании — Н.Н.) послал военный корабль из опасения, что нападет французский разбойник». К этому каравану присоединилась «Гран Пара». К счастью, все обошлось благополучно. В записи Биня звучит торжествующая нотка: «20 дня шестого месяца по календарю нашей страны, т. е. 24 июля 1796 года по календарю их страны, мы достигли стольного града Португалии; шесть месяцев были в пути и преодолели шесть тысяч миль... А не заплатили ни одной монеты, к тому же капитаны обоих кораблей нас жалели и давали есть и пить». Последний факт произвел на неизбалованного жизнью Биня большое впечатление. Не без гордости за свою удачливость он сообщает, как повстречал уже в Лиссабоне четырех китайских юношей из Макао, приехавших учиться в семинарии на священников: «Чтобы добраться до стольного города Португалии, где я их повстречал, они уплатили за свой морской вояж тысячу двести серебряных патака, т. е. по 360 куанов с человека; вот за какую сумму преподобный отец-эконом в Макао купил места на судне для этих китайцев. Когда же едут морем люди Запада, то с них берут еще больше — по 400 тысяч донгов с человека»*. Свое прибытие в Европу Бинь ощущал, как большое событие, поэтому он не мог удовлетвориться прозой и переходил на стихи, которые он сочинял, как и все образованные люди его времени во Вьетнаме. Впервые во вьетнамской поэзии он воспел парус, мачту, корабль, а в конечном счете — дух отважного морского путешествия в восьмистишии, озаглавленном «Парус, мачта, корабль». Христианская символика (обычный океанский парусник становится также и кораблем спасения) сочетается в этих стихах с вьетнамским образом дракона, подателя дождя: Великие начала строго, неукосительно блюду. Паруса на мачтах вздымаются: много ярусов. Хотя неспешно из пасти дракона с востока и запада (ветры) дуют, Все равно твердо руль направляю, путь держу. Доски медные (на корабле) — не страшусь порыва бури, Якорь стальной — не колыхнется от бурливой волны. Корабль этот — будто корабль святой общины, Твердым курсом идет — не мечется, влекомый течением... |
|
•
Мир ГЕО — эволюция жизни. Путешествие к динозаврам •
|