Очень возможно, что, останься Гумбольдт и далее на государственной службе, он действительно сделал бы великолепную карьеру — стал бы, например, министром. Но чиновничий мир интриг и льстивой любезности, бумажной псевдодеятельности и рутины, как мы уже знаем, не привлекал Александра.

Он проявил характер и не пошел ни на какие компромиссы, отказавшись от уже поступивших заманчивых предложений. К тому же, в 1796 году умирает мать, волю которой ему приходилось исполнять все это время. Освобожденный от тягостных обязательств, Александр фон Гумбольдт в том же году подает в отставку.

В это время он ставит перед собой беспримерную по своим масштабам научную задачу — всесторонне исследовать один из малоизученных регионов земного шара, обобщить полученные результаты и, учитывая новейшие открытия других ученых, дать в итоге всеобъемлющее описание физической природы Космоса.

Выражаясь современным языком, это означало: систематизировать и свести воедино знания о строении Вселенной, о возникновении нашей планеты, об отдельных континентах и морях, о формировании земной коры и земной атмосферы, о жизни растений и животных, о влиянии почвенных и климатических условий на органическую жизнь, о людях и формах человеческих сообществ в прошлом и настоящем. Конечной целью подобного труда должно было стать познание всеобщих законов природы.

Одним словом, как выразился сам Гумбольдт, он решил «объять небо и землю». Но какая же часть Земли изучена менее всего? Конечно же, Новый Свет, Америка! Ученый всерьез подумывает о путешествии в Вест-Индию, присматривая себе надежного, энергичного спутника, с которым у него могли найтись общие интересы. И ему удается отыскать такого.

Это был молодой француз Эме Бонплан — врач по образованию и ботаник по призванию. Ему так же, как Александру, страстно хотелось отправиться в путешествие, — причем, особенно не важно, куда. После неоднократных неудачных (из-за отсутствия необходимых средств и в связи с военными действиями) попыток, успевшие подружиться молодые люди в июне 1799 года отплыли на испанском судне к берегам Южной Америки.

Если бы кто-нибудь знал, какие это будет иметь последствия, — событие, несомненно, приобрело бы вид пышной церемонии. Но… все было достаточно прозаично. Никто не провожал двоих добровольных скитальцев. Зато Гумбольдта эмоции переполняли. «Какое же мне выпало счастье!» — писал он в одном из писем в связи с началом долгожданной экспедиции. Подобные восторженные высказывания будут не раз доверяться бумаге во время путешествия...

Уже с выходом в океан Гумбольдт начинает свои систематические наблюдения. Он измеряет температуру воздуха и воды, следит за течениями, наблюдает за рыбами.

Прежде, чем пересечь северный тропик, судно, на котором плыли путешественники, сделало недолгую остановку на острове Тенерифе — одном из основных в группе Канар.

Здесь Гумбольдт не преминул воспользоваться предоставившимся ему шансом и со своим спутником поднялся на вершину вулкана Тейде. Заметим, что сделать это было не так уж просто, поскольку высота горы — 3718 м.

Сейчас к знаменитой вершине проложена дорога; автобусы с кондиционерами и предупредительными гидами позволяют многочисленным туристам со всего мира без особого труда совершать «восхождение».

А тогда нанятые Гумбольдтом проводники ворчали и никак не могли понять, что влечет наверх этих двух странных европейцев, готовых карабкаться на самый крутой склон. Но те-то знали, что они делают.

Отмечая прекрасное зрелище, открывшееся ему сверху, Александр пишет своему брату: «Какой вид! Какое наслаждение!».

Впрочем, подъем на вулкан был не просто экскурсией или прогулкой. Преодолевая склоны горы, Гумбольдт заметил, что, поднимаясь, он будто проходит тысячи километров, последовательно минуя все природные пояса Земли — от экватора до Арктики.

Достигнув же вершины, где руки коченели от холода, Александр совершил далеко не безопасный спуск в кратер действующего вулкана. Тут через раскаленную почти до 90оС землю прорывались серные газы, а местами и лава.

Он измерил температуру почвы и воздуха, взял для анализа образцы воздуха, горных пород и минералов. Здесь же он сделал некоторые зарисовки, которые впоследствии вошли в учебники.

Кстати, именно благодаря рисунку Гумбольдта мы теперь можем представить увиденное им на Тенерифе гигантское драконовое дерево, — такие деревья были в большинстве уничтожены ураганами во второй половине ХІХ ст.

Природа тропического острова произвела большое впечатление на наблюдательного Гумбольдта. Однако, жадного к новизне исследователя ждали еще более сильные ощущения: впереди была Америка.

16 июля 1799 года Гумбольдт и Бонплан высаживаются на северо-восточном побережье Венесуэлы, в городе Кумане. Обстоятельства сложились так, что они были вынуждены здесь пробыть целых четыре месяца. Друзья начали знакомиться с Новым Светом.

Каковы были их первые впечатления, лучше узнать из первых уст. Обратимся к записям Гумбольдта: «Мы все еще носимся здесь, как ошалелые; в первые три дня нам не удается заняться ничем серьезно — хватаемся то за одно, то за другое. Бонплан уверяет, что сойдет с ума, если чудеса не прекратятся.

И все же, прекраснее любого из этих чудес то впечатление, которое производит здешняя растительность, в целом — пышная, исполненная силы, и в то же время легкая, бодрящая, мягкая. Я чувствую, что буду здесь очень счастлив и что эти впечатления останутся незабываемыми на всю жизнь...».

Невиданные деревья, изгороди из кактусов, живущие в крепостном рву крокодилы, невероятных расцветок птицы и рыбы… все это вскоре, хотя и не потеряет интереса, станет привычным для двух молодых европейцев. Но пока Гумбольдт с Бонпланом неутомимо, не обращая внимания на препятствия или неудобства, собирают растения, насекомых, ракушки и многое другое.

Вскоре количество экземпляров коллекции уже исчисляется многими сотнями. Их систематизацией, в основном, занимается француз. Гумбольдт же старается разобраться в закономерностях распространения растений, исследуя их зависимость от климата и почвы.

В работе время пролетело быстро. В ноябре этого же года, после кратковременного плавания, путешественники прибыли в Каракас.

Отсюда они намеревались двинуться вглубь материка, — однако, смогли это сделать только лишь в феврале 1800 года.

Обстоятельства вынуждали ждать, и они ждали: пытаясь проследить отдельные фазы орбиты Юпитера, провели 27 ночей без сна; взошли на расположенную неподалеку от города гору, посетили плантации какао, хлопчатника и сахарного тростника, золотые копи и горячие источники, приняли участие в ловле электрических угрей и, конечно же, продолжали изучение все новых и новых видов растений.

Такое «ожидание» исследователей, несомненно, приносило им богатейшие материалы, которые они частично тут же обрабатывали, скрупулезно все записывая, зарисовывая, выполняя, при необходимости, предварительные расчеты.

Наконец, в марте 1800 года друзья по странствиям в очередной раз отправляются в путь — в дебри, куда еще не ступала нога путешественника. Туда, где единственными дорогами служат русла рек, поскольку без их помощи человеку не под силу продираться сотни километров сквозь джунгли. Целью же этого путешествия стало загадочное место в бассейне большой реки Ориноко.

Там, как предполагалось, существовало очень интересное природное явление — бифуркация, иначе говоря, раздвоение реки. Один из притоков Ориноко, Касикьяре, раздваивался; часть его резко меняла направление и устремлялась в бассейн совершенно другой реки, Амазонки.

Гумбольдт решил проверить эту любопытную гипотезу и лично удостовериться в том, что две великие реки Южной Америки — Амазонка и Ориноко — связаны между собой...