Интересно, что столь усердно гонимое язычество никогда, ни в одной стране не предавалось разрушению прежних святынь.

Да это было бы и невозможно. Культы многочисленных богов, божков и духов, основанные еще первобытными людьми, росли, развивались, подавляли друг друга или крепли вполне спонтанно.

Редко на помощь генотеизму — народной вере — приходили мечи каких-нибудь стражей порядка. Местные святыни становились всеобщими, былые «небесные владыки» порой съеживались до масштабов покровителя деревни.

Причины у всех этих событий были вполне земные: если, скажем, некий город терял свое значение, как центр округи, то и его бог-покровитель лишался славы, а потоки паломников и жертвоприношений сворачивали к другим городам, соответственно, возвышая их богов, обогащая жрецов и храмы...

Но, эволюционируя без видимых трагедий, язычество оказалось и не слишком чувствительным даже к самым крутым административным мерам, благословляемым церковью. Прежде всего, оно было кровно связано с народным трудом и бытом.

Крестьяне в глухих селениях, охотники на ловах, ремесленники и мореплаватели просто не желали расставаться с талисманами, овеянными верой дедов-прадедов; с оберегами и заклинаниями, в чьей чудодейственной силе не давали усомниться предания веков.

Если же клир и государство начинали теснить нестерпимо, — язычество легко преображалось, еще раз доказывая свою живость и необходимость людям.

В конце концов, и многие христианские мудрецы смирились с этим, — а самые прозорливые нарочно стали сближать «свет с тьмою», отождествляя «благочестивые» празднества с «бесовскими», вводя в иконопись черты ранее ниспровергнутых кумиров.

Именно так «скотий бог» славян Велес отдал свои обязанности хранителя полей и стад святому Власию: еще на новгородских иконах XVI века последний изображался в приятном окружении коровьего стада.

Намного раньше день рождения Иисуса Христа был приурочен к 25 декабря — дате зимнего солнцестояния, привычной и для древних римлян, как большой праздник, день Непобедимого Солнца, и для народов Востока, считавших эту дату рождеством бога Митры.

В сложном и своеобразном культе воду (неправильно — вуду), принесенном на американский берег рабами-африканцами из Дагомеи, почетное место среди «великих лоа» заняла Дева Мария с младенцем.

Премудрые ученики Гаутамы Будды, двигаясь из Индии на восток, попросту зачисляли всех местных богов и духов в буддийский пантеон.

Ну, а день солнцестояния летнего, «верхушка лета», пора самых длинных дней и быстрых жарких ночей, — праздник бога Купало (Купалы) стал торжеством в честь Иоанна Крестителя, не потеряв, однако, прежнего озорства и веселья, перемежаемого бодрящими мистическими страхами...