«Пора, мой друг, пора!» – так начинается оно. Пора дать покой мятежному сердцу:
«На свете счастья нет, но есть покой и воля», мы ж
«предполагаем жить, и глядь – как раз умрём».
Воистину эта мысль висела над поэтом как дамоклов меч...
…Тридцать седьмую годовщину жизни Пушкин встретил на даче под Петербургом.
Тремя днями ранее Наталья Николаевна здесь же родила четвёртого ребенка – дочь.
Пушкин опоздал к родам жены на несколько часов – он задержался в Москве, где с разрешения царя работал в государственных архивах, собирая материалы к истории Петра І.
Останавливался же в Москве у Павла Нащокина.
Тот, очевидно, знал об идее-фикс друга, ибо решил своеобразно его защитить.
«Нащокин носил кольцо с бирюзой против насильственной смерти и в последний приезд Пушкина настоял, чтобы тот принял от него такое же кольцо. Оно было заказано. Его долго не приносили, и Пушкин не хотел ехать, не дождавшись его», – записал со слов Павла Воиновича биограф поэта.
Нащокин уладил ещё одно дело – погасил ссору Пушкина с графом Владимиром Соллогубом, которая могла закончиться дуэлью. Разговор с графом ещё зимой (накануне отъезда того в Тверь) Наталья Николаевна пересказала мужу, и он решил, что граф был с нею неучтив.
«В ту пору через Тверь проехал Валуев и говорил мне, – записал позднее Соллогуб, – что около Пушкиной увивается сильно Дантес. Мы смеялись из-за того, что когда Пушкин будет стреляться со мной, его жена будет кокетничать с своей стороны».
То есть о госпоже Пушкиной и Дантесе в начале 1836 года уже говорили. Да и трудно было не заметить такую красивую пару.
Будущий секундант Пушкина Константин Данзас познакомился с Жоржем д’Антесом весной 1834 года в ресторане Дюме – тот обедал за общим столом, сидя… рядом с Пушкиным!
«Бывают странные сближения». Сближения бывают и в жизни, и в поэзии. Пушкин писал о Татьяне Лариной:
«Пора пришла, она влюбилась». Именно это случилось в конце концов с Натальей Николаевной. Муж был старше её чуть ли не вдвое (
«старый муж, грозный муж») и ниже на полголовы.
Танцевать на балах не любил, а уж если приходилось сопровождать жену, то раздражение и досаду гасил мороженым. Хотел увезти её из Петербурга – её, кому сам царь постоянно говорил комплименты!
