так, утром 4 ноября, по получении двух нераспечатанных почтовых отправлений на своё имя, Пушкин предпочитает пренебречь ими и считает автором даму.

Вечером того же дня он шлёт вызов на дуэль (картель) Дантесу, хотя имя последнего в тексте не упоминалось, а отвечать картелем на анонимные оскорбления не было в обычае.

Что изменило его план – понятно: содержание письма стало известно. Но был ли план? Мне кажется, был, и в случае его воплощения в жизнь Пушкин мог бы спасти всё – жизнь, честь, репутацию жены и остатки состояния. План состоял в том, чтобы уехать из Петербурга.

Пушкин обучил жену холодноватой, молчаливой, отстранённой манере поведения в обществе (описанной в «Евгении Онегине» на примере замужней Татьяны), и Наталья Николаевна пользовалась репутацией добропорядочности – до появления Дантеса, после чего мраморная богиня вспыхнула румянцем простой смертной.

А за спиной Дантеса, как за дымовой завесой, мог спрятаться даже такой высокий мужчина, как император. Пушкин сам оказался когда-то в схожей ситуации: во время одесской ссылки, открыто ухаживая за графиней Воронцовой, он послужил дымовой завесой для значительно более сдержанного (и удачливого) Александра Раевского.

Позор обманутого супруга не имеет сравнительных степеней, но от императора Николая Романова титулярный советник Александр Пушкин не мог требовать сатисфакции, а от кавалергарда Жоржа д’Антеса – мог. (Невозможность вызвать на дуэль главного противника объясняет и неадекватное, на мой взгляд, отношение Пушкина к барону Луи Геккерну. Тот, вероятно, в сознании поэта подменял образ царя – высшего по положению движителя марионеток.)

Однако на этот раз никогда не боявшийся дуэлей Пушкин поначалу драться не хотел. Чересчур угрожающе совпали все предсказанные когда-то обстоятельства.

Оставалось разорвать эту цепь в наиболее слабом и вдобавок единственно возможном месте, а именно: вывести жену из сферы влияния обоих белокурых мужчин. А поскольку она не соглашалась, требовалось создать ситуацию, которая бы её переубедила и заставила подчиниться воле мужа.