ак-то раз, нумизматическая выставка в Историческом музее Копенгагена грозила произвести фурор.

Еще бы — обширнейшая экспозиция ближневосточных монет самых разных держав и эпох, составленная из частных коллекций известных американских, европейских и израильских нумизматов, редкости и диковины общей стоимостью не в один миллион долларов.

И фурор-таки был произведен. Автором его стала посетительница выставки, девятилетняя Дебора Гердо.

Не по годам решительная девочка заявила, что экспонат № 158а вовсе не римский сестерций 135 — 138 г. н. э., а жетон для игровых автоматов. Когда уязвленный в самое сердце оргкомитет потребовал объяснений, Дебора ответила: «А вы посмотрите на обороте».

И действительно, на реверсе монеты красовалось название итальянской фирмы-производителя «одноруких бандитов» и парочка характерных рекламных надписей. Устроителей спешно свернутой выставки интересовали два основных вопроса.

Первое: кто ответственен за то, что «экспонатом № 158а» стала подделка (виновных, как водится, не найти)?

И второе: куда делся настоящий сестерций из коллекции гамбургского нумизмата Густава Шринка?