Жюль Верн. Он видел дальше и лучше, чем все его современники

102 года назад, 24 марта 1905 года, ушел в великую тайну Жюль Верн

Наверное, не все достаточно хорошо представляют себе, насколько эпоха, в которую мы живем, отличается от всех — всех! — предыдущих.

В наших руках — силы и возможности, о которых даже не мечтали еще несколько веков назад.

Три тысячи лет подряд мировой океан тяжело, медленно переползали хрупкие парусно-весельные суда; нет принципиальной разницы между легендарным «Арго» и галерами времен Людовика XIV.

Двадцать тысяч лет, начиная с костров в пещерах и оканчивая фонарями на улицах европейских столиц, люди разгоняли ночную тьму, зажигая огонь.

Ванна и водопровод были такой же роскошью для вождя готов, как и для боярина времен Алексея Михайловича.

Не имея телефона, с таким же трудом вызывал врача к постели больного древний римлянин, как и житель Москвы конца позапрошлого века. Точно так же, как кроманьонцы в пещерах, вечерами глядели на уютное пламя Шерлок Холмс с доктором Ватсоном; лишь на протяжении трех поколений люди смотрят на телеэкран...

Да, перед нами — грозные проблемы, каких не знали предки: исчерпание земных недр и разрушение природной среды, опасности небывало разрушительных войн и телевизионно-компьютерной дебилизации.

Но средний горожанин сегодня, тем не менее, живет чище, удобнее, здоровее и дольше, чем цари Шумера или Египта: те ни за какие сокровища не достали бы себе ампулу пенициллина! И это уже необратимо.

Грезить о возвращении к «вольной» дотехнической жизни, к пастушеским пляскам на лоне природы — наивно и нелепо: любые попытки такого рода не принесли бы ничего, кроме жестокого голода и мора...

Итак, пути назад нет. Мы обречены строить все более мощную и изощренную цивилизацию, делать все новые открытия и изобретения, чтобы избавиться от грязи, болезней и нищеты, чтобы забыть об изматывающем рутинном труде и войти в эпоху всеобщего творческого раскрепощения.

Но и сами мы должны при этом меняться, — поскольку возможности и энергии, сосредоточенные сегодня в руках одного человека, могут быть столь же благотворными, сколь и беспредельно разрушительными. Если не вернется в мир культ героя и подвижника, честного труженика, храброго защитника справедливости, — конец будет скор и ужасен.

Но и общество наше должно измениться к лучшему, чтобы служить интересам всех своих членов, а не кучки самых властных и богатых; чтобы сделать достойной человека жизнь миллиардов землян.

Сегодня вспомним о гениальном певце прогресса, понявшем раньше и лучше других, что путь у нас — только вперед. О писателе, сумевшем предвидеть не только грандиозные достижения будущего, но и его язвы. О том, кто впервые на Земле сказал ясно и четко: благородная душа и чистые помыслы должны быть у человека, владеющего силой богов...

Французский критик Жак Шено писал о нем: «Если Жюль Верн и его необыкновенные путешествия не умирают, так это потому, что они — а вместе с ними и столь привлекательный ХІХ век — ставят уже проблемы, от которых не удалось и не удастся уйти ХХ веку». Добавим: не удастся и веку ХХІ!..

«Вокруг света в восемьдесят дней» — роман, который был экранизирован десятки раз, в том числе средствами мультипликации. Филеас Фогг и Паспарту в корзине воздушного шара

За сто лет до полёта «Аполлона»

Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал — все это будет ниже действительных возможностей человека.
Настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения.

Жюль Верн

Его до сих пор называют Нострадамусом ХІХ века, — и это правильно даже в большей мере, чем принято считать.

Попробуем дать хотя бы краткий перечень научно-технических предвидений, сделанных писателем.

Начнем с высказывания некоего Аното, сделанного в 1896 году, через тридцать четыре года после опубликования романа «Пять недель на воздушном шаре»: «Жюль Верн, еще раз оказавшись провидцем, уже в своем первом романе определил границы Франции в Африке».

Мсье Аното (между прочим, министр) имел в виду, конечно, границы французских колониальных владений. Но к настоящему времени владений этих нет и в помине; а вот другое предсказание, сделанное в том же романе, оказалось незыблемым.

Это — местонахождение истоков Нила. Об их открытии путешественником Джоном Спиком стало известно лишь через год после выхода книги!

Возьмем другой роман, «Путешествие и приключения капитана Гаттераса». Французский полярный исследователь Жан Шарко называл это произведение «лучшим бортовым журналом» и утверждал, что лично пережил все изложенные в нем события.

Знаменитый мореплаватель сказал также, что автор весьма точно определил место, откуда через 45 лет отправилась экспедиция Роберта Пири на Северный полюс.

Американский землепроходец разбил свою основную базу в точности на той широте, где Гаттерас обнаруживает корабль из Штатов, максимально близко подошедший к полюсу! Оттуда Пири продолжал путь на санях... как и герои Верна.

Не много ли совпадений? Но это лишь начало.