Есть у цигун сходство и с традиционными индийскими практиками, с йогой. Только вместо семи внутренних лотосов-чакр, накапливающих и отдающих энергию, цигунисты помещают в теле три резервуара или котла — «даньтянь»… Забегая вперед, скажу, что один из наших ведущих психологов, Виктор Титов, объяснил мне пользу подобных схем с точки зрения визуализации.

Разумеется, на уровне физиологии нет никаких чакр или даньтяней; но, упражняя свою волю и обучаясь приемам регулирования процессов в организме, нам удобнее представлять некий внутренний «идеальный» механизм, с его узлами и частями, на которые мы воздействуем. Скажем, образ сердечной чакры есть отличный объект для мысленно-волевого влияния на сердце, и т.п.

Там же, в теплице, а затем в лаборатории одного из киевских НИИ мастер Сюи Минтан показывал некоторые из своих необычайных возможностей.

Сворачивал в штопор столовые ложки; примерившись, ребром денежной бумажки перебивал пополам карандаш, который ваш покорный слуга держал в руках… Сам китаец говорил, что в одном случае он обращается к стихии огня, чтобы она помогла разогреть ложки, а в другом — к стихии металла.

Очевидно, что перед нами был случай очень удачной визуализации, помогавшей сосредоточиться для действия, столь же странного, но несомненного, как хождение нестинаров по горячим углям и возлежание хатха-йогов на постелях из гвоздей…

Сюи Минтан буднично сообщил, что ему порой удается предсказывать будущие события и находить пропавших людей по фотографии; киевские дамы-почитательницы были смелее и рассказывали о прямых чудесах мастера, вплоть до материализации живых существ.

Именно тогда у меня впервые зародилась мысль о двойном лике — не только учения цигун, но и, возможно, всей китайской или даже всей юговосточной традиции аутотренинга. Но об этом позже…