нтонио, кажется, знает здесь всех. Он здоровается с прохожими, кому-то машет рукой, кому-то кричит снизу в окно второго этажа.

И еще время от времени названивает по мобильному телефону. «Это домой — даю указания жене, чтобы, когда я приду, все было так, как я люблю», — объясняет он.

Потом Антонио показывает мне человека, — я не успеваю его разглядеть, — который живет на вилле Джона Траволты, когда самой кинозвезды здесь не бывает.

Антонио говорит, что знает и самого Траволту: тот-де несколько раз говорил с ним и даже приценивался к его рыбе. Гуляя по улицам, полулежа в dolce far niente — сладостном безделье — на лавке своей лодки или сидя у фонтана на крошечной площади возле пристани, Антонио рассказывает обо всех, кто живет, или жил, или просто бывал на Капри.

Словно ему не пятьдесят с гаком, а лет двести, — а может, и пятьсот... Да что пятьсот! О временах Тиберия он может рассказать такие истории, словно сам был их участником. Кажется, что Антонио вечен и живет здесь столько лет, сколько существует этот крошечный островок в 36 километрах от Неаполя.

Самое удивительное то, что он простой рыбак и дальше Неаполя или Сорренто выбирался всего несколько раз в жизни. Но, когда я его спрашиваю, откуда он все и всех знает, Антонио лишь хитро посмеивается: «Капри — маленький остров, здесь все на виду».

Едва я ступил на Капри, толпа туристов, высадившись с того же быстроходного катера, от причала Марина-Гранде (Большой Морской) увлекла меня за собой к фуникулеру. Я сразу оказался на вершине горы, даже не заметив, что внизу, у моря, стоит городок.

Меня поразили крошечные размеры острова — всего-то десять квадратных километров! Но каких перенаселенных... На узеньких улочках, опутавших верхнюю часть гористого острова, вечная толчея.

Еще в неаполитанском порту мы проплывали мимо круизного лайнера-гиганта; сотни, если не тысячи его пассажиров-американцев как раз собирались на Капри.

Едва ли не у каждого второго встречного на рубашке, майке или на платье красовался кружочек-наклейка с именем того самого лайнера.

Но американцы здесь частые гости и без круизных лайнеров. Хоть они и произносят название острова неправильно, с ударением на последнем слоге, — местное население к ним привыкло и считает своими.

Ведь Капри воспел Фрэнк Синатра (с тем же ударением на «и»), а недвижимостью здесь, помимо Траволты, обзавелись и Марайа Кэри, и Джулия Робертс, и Том Круз.

Да что там американцы! Здесь обосновались величайшие дизайнеры — Валентино, Армани и Феррагамо; половина европейской знати наведывается на свои каприйские виллы или в гости — на виллы друзей.

Так что, если островок, вознесшийся на три сотни метров над лазурными водами Неаполитанского залива, и перенаселен, — толчею там создают, в первую очередь, «сливки общества» и разного рода звезды. Капри — рекордсмен по количеству знаменитых людей на единицу площади.