Золотые зубы хищно блеснули в свете керосинки, и Джоус так хохотнул, что старая сторожка затряслась от страха:

— На море моряки, на речке речники, а на водохранилище… Кто? Не знаешь? То-то. Придумаешь, тогда приходи, расскажу тебе о тайге…

Джоус снова засмеялся, осветил золотой улыбкой сторожку и принялся вспоминать, как он когда-то молодым бродил по Саянам да сплавлялся по Енисею на плотах:

— То, я тебе так скажу, было совсем иное время. Енисей был такой сильный, — Джоус показал коренастой рукой куда-то за спину, — мало кто мог сплавиться.

Тут большой порог был — ну, вот, редко целые лодки выходили. Лодки и плоты в щепу перемалывал…

А медведей сколько было, маралов. Когда у маралов гон начинался, они на отмели, на косы выходили и как сшибутся… Кажется, будто искры высекают из рогов. Такая силища!