инляндия вроде бы совсем близко. Только вот ждешь-ждешь у нас настоящую зиму, с морозом, с обильным снегом, и никак она не приходит; а приедешь в Финляндию — и сразу попадаешь в зимнюю сказку...

Еду я поездом из Лаппеэнранты на север и вижу, как все более зимним становится пейзаж: вокруг белые леса, белые поля, белая гладь озер.

На станции Симпеле со скалы, возвышающейся над путями, свисает застывший водопад — каскад гигантских сосулек. Они так и провисят здесь, в тени гранитной стены, до начала мая…

Так встречала меня Похьёйс-Карьяла, Северная Карелия в Финляндии.

Финляндия, прямо скажем, не гористая страна; по-настоящему высокие сопки можно встретить только в Лапландии. А так — сплошная холмистая равнина.

Но километрах в шестидесяти к северу от Йоэнсуу, главного города провинции Похьёйс-Карьяла, у западного берега озера Пиелинен, вздымается настоящая горная гряда.

Это — остатки древних складчатых гор, с которыми так и не смогли справиться ледники, прошедшие утюгом по всему европейскому северу.

Высота гряды, может быть, и не столь велика — 347 метров над уровнем моря; но поднимается она резко и над озером возвышается на 253 метра.

Здесь и расположился Коли, один из самых известных в Финляндии зимних мест отдыха.

После чередующихся белых пустошей — заснеженных замерзших озер и густых лесов — вид внушительных круч просто поражает. Дорога на вершину, хоть и недлинная, вполне напоминает горный серпантин. А виды сверху открываются просто захватывающие.

Как курорт, Коли приобрел славу еще более ста лет тому назад. Воспетый многими художниками, в том числе, великим композитором Яном Сибелиусом и живописцем Эеро Ярнфельтом, он прослыл даже «национальным ландшафтом Финляндии», хотя здешние пейзажи для южной части страны не совсем и характерны. Зато как живописны!
Не случайно Коли считают одной из наиболее известных достопримечательностей финской природы.

Первая база отдыха была открыта тут еще в 1896 году. А в 1991 году создан Национальный парк Коли, занимающий территорию в три тысячи гектаров.

Все это нам, пока мы размещались, рассказывал Ян-Эрик, принимавший нас в гостинице.

Ближе к вечеру, взбодренные жаром финской бани, мы пошли исследовать пешие тропы у вершины Укко-Коли. В тусклом предзакатном свете картины, открывавшиеся взору, казались таинственными и сказочными.

Высокие ели стояли, укутанные снегом по самые верхушки; елки помоложе и пониже вообще приняли причудливые формы снежных пирамидок, а то и человекоподобных привидений...

Снег глубокий — ходить можно лишь по тропинкам. В лесу тишина: только хруст под ногами да легкое подвывание ветра, заблудившегося среди скал и верхушек деревьев. Выступавшие из-под снега высокие скалы, увенчанные мощными пушистыми шапками, казались головами великанов...

Укко — по-фински «дед», а еще это имя языческого бога-громовержца, хозяина небес. Одинокая высокая гора казалась древним жителям этих мест прибежищем высшей силы.

С самой вершины, откуда ветер все же сумел смести снег, оголив гранит, открывается вид на склоны, сбегающие к огромной белой равнине внизу — застывшей поверхности озера Пиелинен. А по склонам до подошвы горы — укрытые пушистыми шапками верхушки елей…

Рядом есть еще одна вершина, пониже, она зовется Акка-Коли, что и понятно: «акка» — это «баба», она по определению должна быть пониже «деда».

Вот наша проводница, сама похожая на добрую колдунью из финских сказок, разогревает на огне карельские пироги — калитки; разливает брусничный морс в вырезанные из дерева чашки — и пьется из них приятно, и запах особый, и руки не обжигает! Финны вообще доки во всем, что касается готовки на открытом походном огне.

В этом я еще раз убедился на следующий день, когда мы отправились в поход по озеру Пиелинен на снегоходах.