- Вы были правы, Гурьев. Мы привлекли системы памяти Института истории материальной культуры и Музея войн. Это космическая ракета военного предназначения, с боеголовкой... в общем, термоядерной, но особой. Ее называли гамма-бомба. Приказываю вам уходить!

Гамма-бомба? Это ж надо, какое щупальце протянулось из прошлого...

Там живут птицы - на занимающем уже полнеба лазоревом, зеленом, бело-пенном, клубящемся вихрями куполе. Там Ника, мама, отец и братец - явный графоман, добравшийся уже до середины второго акта.

- Координатор, что вы намерены делать?
- Применить лазер.
- Не успеете. Линейные размеры цели ничтожны. Поиск рассеянным лучом и наводка сфокусированного займут много времени.

- Другого выхода нет. Земля еще раз благодарит вас, Алеша, ваши заслуги бесценны, мы были бы совсем не подготовлены... Может быть, часть населения угрожаемого района успеет... успеет спуститься в подземные горизонты... Уходите же, чего вы ждете! Рассеянный луч уже ведет поиск.

- Поздно, координатор, поздно.

Там что-то закричали, Гурьев отключился.

«Прямо навстречу тебе плыву я, о все сокрушающий, но не все одолевающий кит: до последнего бьюсь я с тобой...».

Зажмурившись и больно прикусив губу, чтобы не успеть передумать, Алексей прижал пальцы к биопанели.

Правым двигателем катер смял и разорвал, как фольгу, обугленную кожу «спейс фортресс». Нервы «Аякса» не выдержали. Мозг отдал последний приказ - о самоистреблении.

Радужный сполох был хорошо виден с орбитальных станций; роскошной падучей звездой явился он сумеречным странам у границы дня.

Давайте думать о человеке хорошо.