Гулкие своды гротов и красоты карстовых образований – лишь маленькая приятная деталь трудного пути спелеолога
Сказать, что ползти по узкому проходу неудобно, – значит ничего не сказать

Кое-где в углублениях раскинули свои сети пауки. Зрелище не самое приятное.

Чтобы не расходовать батарейки, гашу фонарь. От входа пробивается неяркий свет, и глаза привыкают к полумраку. Чертовски неудобно лежать – очень устает шея.

Из камней устраиваю некое подобие подушки, переворачиваюсь на спину и с облегчением опускаю голову. Но лежать так пришлось недолго.

Вскоре веревка перестала уходить в глубь прохода. Ко мне подполз Марк, сказал, что наверху волнуются, почему нас долго нет, и томятся ожиданием (мы надеялись быстро провесить веревку, и оставшиеся наверху уже надели гидрокостюмы).

Я объяснил обстановку.

Может быть, Алексей повернул обратно? Попробовали выбрать веревку на себя. Ничего не получилось. Выход оставался один – идти за ним.

В такой ситуации понимаешь, что гулкие своды гротов и красоты карстовых образований – лишь маленькая приятная деталь трудного пути спелеолога.

Сказать, что ползти по узкому проходу неудобно, – значит ничего не сказать.

Правой рукой приходится толкать перед собой баллон с воздухом, левая скользит вдоль веревки. Видимость весьма условна.

При этом необходимо протискивать тело по проходу против течения.

Ноги, как поплавки, выталкивает вверх, ведь под гидрокостюмом остался воздух. Постоянно подавляешь в себе желание оттолкнуться ногами от потолка...
Следую вдоль страховочного конца. Вдруг путь преграждает камень, и кажется, что дальше дороги нет. Делаю паузу и стараюсь осмыслить возникшее препятствие.

Мне дальше не пройти, но страховочной конец уходит дальше! (Замечу, что под водой, да еще под землей, да в узком проходе мысли в голове движутся медленно, наверное, из-за низкой температуры воды.)

Наконец, понимаю, что ход сделал поворот, и веревка, спрямив угол, ушла под камень. Отползаю на полметра вправо и обнаруживаю, что ход идет дальше.

Через некоторое время послышался плеск воды. Полностью обводненный участок тоннеля кончился, и появилась возможность хотя бы краем глаза смотреть поверх потока.