– О неуч, презирающий
интересы науки! – гневно вскричал доктор Какафодель, уязвленный до
самой глубины своей ученой души. – Да ты недостоин даже издали
созерцать блеск этого благороднейшего из камней, созданных в
лаборатории Природы!
Один лишь я поставил перед собой достойную цель,
ради которой разумный человек может стремиться к обладанию Великим
карбункулом!
Разыскав его – а я, почтенные господа, предчувствую,
что мне суждено найти этот камень, дабы увенчать мою карьеру ученого, –
я тотчас вернусь в Европу и все оставшиеся годы жизни посвящу
разложению его на простейшие элементы.
Часть камня я разотру в почти
неосязаемую пыль, другую часть обработаю кислотами и иными
растворителями, способными воздействовать на столь совершенный состав;
остальное расплавлю в тигле или воздействую на него огнем паяльной
лампы.
С помощью всех этих методов я получу точный анализ камня и смогу
подарить миру толстый фолиант, в котором будут описаны результаты моих
трудов.
– Превосходно, наш ученый друг, – заметил человек в очках, –
и пусть ваша рука не дрогнет, разрушая камень: ведь, изучив вашу книгу,
каждый из нас, простых смертных, сможет соорудить себе свой собственный
Великий карбункул.
– Ну нет, – возразил мастер Икебод Пигснорт, –
что до меня, так я против этаких подделок; из-за них упадет рыночная
цена настоящей драгоценности. Нет, господа, я прямо скажу, что
заинтересован в сохранении нынешней цены.
Ведь я бросил свою торговлю,
передал склады на попечение конторщиков, поставил под большой риск все
свои капиталы.
Да что там, мне самому грозит опасность смерти или
возможность попасть в руки проклятых дикарей-язычников, а я даже не
посмел просить наших прихожан молиться за меня, ибо отправиться на
поиски карбункула – это почти то же, что связаться с нечистой силой.
Так неужели кто-нибудь из вас воображает, что я нанес такой ущерб своей
душе, репутации и имуществу, не надеясь получить за все это надлежащую
прибыль?
– Только не я, благочестивый мастер Пигснорт! – заверил его
человек в очках. – Мне бы и в голову не пришло, что ты способен на
подобную глупость.
– И ты прав, – продолжал купец, – так вот, могу
признаться, что этого Великого карбункула я и в глаза не видел, но если
он сверкает даже в сто раз слабее, чем говорят люди, и тогда он
наверняка будет стоить дороже лучшего из алмазов Великого Могола, а тот
оценивают в неслыханную сумму.
Вот я и собираюсь погрузить Великий
карбункул на корабль и пуститься с ним в Англию или Францию, в Испанию
или Италию, хоть к самим язычникам, если провидению будет угодно услать
меня туда.
Одним словом, я продам камень тому из земных царей, кто даст
мне за него самую высокую цену, чтобы он мог поместить его в свою
сокровищницу. Пусть-ка найдется кто-нибудь, у кого есть более разумный
план!
– Найдется, низменный скупец! – вскричал поэт. – Ужели ты не
жаждешь ничего, кроме злата, если намерился превратить этот лучезарный
светоч в такой же презренный прах, как тот, в котором ты имеешь
обыкновение валяться?