амобытность каждого народа определяется, в большой степени, его материальной культурой; она же несет на себе печать людских чаяний. Предметы традиционной культуры всегда и удобны, и красивы.

Старинное кресло, сплетенное из лозы, сделано с уважением к человеческому телу; сидеть в нем и уютнее, и приятнее, чем в объятиях пластиковых подлокотников. А костюмы?..

Людской поток, текущий по улицам и площадям больших городов, сер и безлик; одежда прохожих чаще всего не тревожит наше эстетическое чувство.

Богатые прячутся за индустриальной роскошью, символом их значительности становятся дорогой автомобиль, золотые наручные часы или умопомрачительная шуба. Но все это — серийно. Обезличивание просто поднимается на новую ступень.

Кто проходит сегодня рядом с тобой, сидит за столиком уличного кафе, трясется в набитом вагоне троллейбуса? Одежда ничего не говорит об этом.

Ну, разве что на каком-нибудь женском платье увидишь узор в национальном духе, — но это всего лишь дань моде, завтра родной орнамент может смениться тропическими бусами или перьями... Ничего общего с исторической памятью; всего лишь воплощение незамысловатых выдумок модельеров.

«Иваны, родства не помнящие», люди без роду и племени, — так выглядят нынче горожане. Подобная толпа могла бы заполнять проспекты Нью-Йорка, Берлина или Кейптауна (разве что с поправкой на антропологический тип).

Стоит ли доверять даже самым блестящим и ярким атрибутам, говорят ли они что-нибудь об индивидуальности своего владельца, о его благородстве или образованности? Наоборот: сегодня зачастую самые достойные люди вынуждены носить дешевую, неприметную, годами не обновляемую одежду...

Человек, одетый в национальный костюм, сразу вызовет определенные ассоциации: карнавал, видеосъемка, концерт самодеятельности... В селе элементы дедовской одежды функциональны. Их свойства отработаны веками: вот в этих сапогах удобнее ходить по горам, с такими рукавами ловчее работать серпом...

Цвета и узоры — дань традиции, берущей начало в глубокой древности; пусть мало кто уже понимает их эзотерический смысл, но формы и сочетания все же выверены, созвучны окружающей природе.

Зачастую в них скрыта древняя психоделика, воздействие на настроения людей: одна расцветка будит бодрость, необходимую для работы, другая несет праздничное веселье, третья успокаивает...

Национальный, по преимуществу, сельский костюм воплощал незыблемость устоев крестьянской жизни. Костюм же сословный подчеркивал личное соответствие человека его социальному положению.

«Клобук не делает монаха», гласит латинская поговорка; но уж если ты настоящий, отрешенный служитель Божий, тебе, как ничто иное, подходят скромная ряса и капюшон, как бы изолирующий от мира.

Не все дворяне были истинными рыцарями, — но блестящий кафтан, яркий плащ и длинный меч у бедра наилучшим образом подчеркивали мужество и героизм тех сеньоров, которые обладали рыцарскими качествами. И каким же всенародным позором оборачивалось лишение дворянина этих внешних примет!