ервобытный скульптор сделал как бы моментальный снимок современного ему человечества, делающего величайший в истории эволюции переход от неандертальца к кроманьонцу.

Искусство и жизнь шли рука об руку.

И чем больше ученые проникали в тайны искусства и жизни прачеловечества, тем яснее становились нити, связывающие человека первобытного - неандертальца - с человеком разумным - кроманьонцем...

На всем протяжении обитания неандертальцев ученые открывали так называемые "медвежьи пещеры".

Неандерталец, этот неутомимый охотник, после чрезвычайно опасной, но все же удачной охоты на пещерного медведя, одного из самых страшных своих врагов, оставлял в отвоеванной пещере ногу и голову зверя и плясал около останков поверженной жертвы - он праздновал свою нелегкую победу. Это вершина творчества неандертальца.

А самый первый творческий акт кроманьонца - линия, прочерченная пальцем по мягкой податливой глине. Иногда явственно видно, как неумелая рука еще не осознавшего свое величие художника словно следует за зрительной памятью, сохранившей образ бизона или оленя, создавая контур виденного.

И между глиняными рельефами и действами в "медвежьих пещерах", казалось бы, не имеющими ничего общего между собой, был найден мост.

Знаменитый французский исследователь пещер Норбер де Кастере в 1923 году, движимый каким-то внутренним чутьем, рискуя жизнью, нырнул в подземный поток, вытекающий из расселины пещеры Монтеспан во Франции. Но, достигнув отдаленного грота, он увидел поразительное зрелище.

На окаменевшем глиняном полу среди сохранившихся отпечатков ног, ступавших здесь десятки тысяч лет назад, стояла грубая глиняная болванка, отдаленно напоминающая статую медведя. На полу рядом лежал медвежий череп.

На "статуе" можно было заметить следы от медвежьей шкуры и вмятины от дротиков и копий.