Ведет он, мол, самую суровую жизнь, питается лишь хлебом и водой, а весной, во время Великого поста, и того не ест, довольствуется мхом и корнями. Никогда не зажигает в пещере огня; зимой ли, летом молится за грешный мир, стоя на земляном полу босыми ногами…

В 1744 году посетила Киев императрица Елизавета Петровна — и вскоре услышала о чудесном отшельнике, как бы воскрешающем доблесть раннехристианских аскетов…

Владычица России, любившая подчеркивать свою религиозность, пожелала лично встретиться с Досифеем; были наскоро сделаны деревянные ступени для подъема Елизаветы со свитой на Китай-гору, и встреча состоялась...

Императрица пригласила Досифея занять высокий пост в церковной иерархии, тот скромно отказался. Уходя, Елизавета оставила отшельнику кошелек, полный золота; но Досифей даже не коснулся этих денег, они пошли на строительство церкви в Пирогове.

Слава о бывшем «беглом крестьянине», как о величайшем подвижнике и прозорливце, которому открыто будущее, разносилась все шире; гору буквально осаждали жаждущие приобщиться благодати.

Но Досифей, опять же, по примеру первых александрийских отшельников, не выходил к людям и никого не пускал в пещеру. В лучшем случае, давал наставления через маленькое окошко…

Именно у Досифея получил благословение на монашеский подвиг будущий «светильник земли Русской», как называли десятки лет спустя Серафима Саровского. Еще под своим светским именем, пришел купеческий сын Прохор Мошнин к Досифею, и тот угадал в робком юноше сильную веру и твердую волю.

«От уст преподобного Досифея повеление прииме в пустыню Саровскую путь свой управити», — до сих пор поется в акафисте Серафиму…