Японский язык и младенцы

ладенцам достаточно четырех дней, чтобы научиться отличать японский язык от голландского, т. е. языки, принадлежащие к различным лингвистическим семьям.

Это основная способность, позволяющая им овладевать языком.

Но эта способность, согласно результатам исследований, проведенных группой ученых лаборатории психологии познания французского национального научно-исследовательского центра под управлением Жака Мейера, и Марка Осера из Гарвардского университета, не является достоянием только человека.

Мы разделяем ее с обезьянами.

“Мы пытались уточнить границу между теми способностями к восприятию, которые у человека эволюционировали в направлении развития языка, и другими, которые завершились просто созданием архитектуры слуховой системы приматов”, — объясняет Франк Раму, участник исследований.

В ходе эксперимента специалисты оценивали и сравнивали способность новорожденных детей и взрослых обезьян вида тамарин различать голландский и японский языки.

Они давали прослушать подопытным серию из 10 предложений на одном языке, затем измерили их реакцию после перехода на другой язык.

Регистрировались колебания сосок младенцев, так как известно, что изменение их интереса и внимания вызывают изменение ритма сосания; проводились наблюдения за глазами тамаринов, следящих за громкоговорителями, из которых раздавался голос, читающий фразы, взглядами разнообразными и внимательными, указывающими, что любопытство обезьян было пробуждено.

Результат: тамарины тоже умеют определить различие между японским языком и голландским! Но что удивительно — если фразы произносятся наоборот, т. е. поданы лингвистически неправильно, ни младенцы, ни обезьяны не могут больше различать языки.

“Тот факт, что тамаринам, как и новорожденным детям, не удается отличить языки, когда предложения произносятся неправильно, свидетельствует, что способность к различению языков основана на специфических свойства речи”, — уточнил Жак Мейер.

Теперь ясно, что именно язык они распознают, а не какую-то “музыку” языка...

Исследователи заключают, что свойства слуховой системы, позволяющей производить лингвистическое распознавание языка, были несомненно благоприобретенными, конечно, не вчера, а миллионы лет назад, общим предком всех приматов.

“Но, — настаивает Франк Рамус, — даже если тамарины воспринимают ритм речи также, как новорожденные, это им не приносит большой пользы, потому что они не располагают способностями, которые, сверх того, позволили бы использовать эту информацию”.