Спектрофотометр Добсона № 031, с помощью которого была зафиксирована
озоновая дыра, 20 лет спустя отправили с антарктической станции
Академик Вернадский (до 1996 года – Фарадей)
на заслуженный отдых в Кембридж, в музей

Антарктида и озоновые дыры

Игорь Дмитрук: Геннадий Петрович, когда вы впервые окунулись в мир Арктики и Антарктики?

Геннадий Милиневский: мое знакомство с полярными районами началось с Арктики – в 1979 году, когда мы в первый раз поехали наблюдать полярные сияния в бухту Тикси.

К тому времени мы уже пять лет работали в области активных экспериментов в космосе. Была такая тема, начиная с 60-х годов, когда в космос запускались исследовательские ракеты и выбрасывались различные вещества с борта этих ракет, бариевые облака, инжектировались электроны, создавалось искусственное полярное сияние.

Я в этой области работал на кафедре астрономии Киевского университета сразу после его окончания. В Тикси мы также испытывали нашу телевизионную аппаратуру, которую готовили для наблюдений в активных экспериментах.

Тикси – это город в Сибири, в устье реки Лены, где расположена геофизическая полярная станция. Я этим занимался долго. Практически до 1992 года.

В 1991 году мы участвовали в очень интересном эксперименте с инжекцией бариевых облаков с борта спутника. То был международный (в основном американский) космический эксперимент под названием «CRRES» (Combined Release and Radiation Effects Satellite).

Мы участвовали в нём на советском судне «Профессор Зубов». Было два похожих исследовательских судна – «Профессор Зубов» и «Профессор Визе», на которых стояли пусковые установки для запуска исследовательских геофизических ракет. Я был приглашён как опытный наблюдатель оптических эффектов в активных экспериментах в космосе.

Нашей группой в университете была разработана высокочувствительная телевизионная аппаратура, фотометры, высокочувствительные спектрографы.

Изучали спектральный состав искусственных облаков в космосе, их динамику. «Подкрашивая» силовые линии магнитного поля, исследовали различные процессы в области физики плазмы в ионосфере.

Были использованы светосильные объективы, которые изготовлялись на предприятиях ЛОМО и «Карл Цейс» в ГДР. В телевизионной же аппаратуре, которую мы сами частично разрабатывали, использовались высокочувствительные телевизионные трубки, которые проектировались в Ленинграде.

И вот однажды, после того, как бариевое облако было утром выброшено на высоте около 500 км, я обнаружил очень интересное явление.

Известно, что когда облако паров бария в ионосфере под действием солнечного ультрафиолета ионизируется и эти ионы начинают вытягиваться вдоль силовых линий магнитного поля, развиваются различного типа плазменные неустойчивости.