— Прости, что отвлекаю, но как насчет того, чтобы заказать столик на более позднее время? Вдруг ты и впрямь закончишь сегодня?

— Я же просил не мешать! Господи, пойми ты, наконец, что рукопись надо сдать завтра в девять. А когда ты врываешься сюда каждые пять минут, я не могу сосредоточиться.

— Вообще-то, я стараюсь создать все условия для твоего творчества, мой дорогой Мастер Крутого Детектива. Так как же насчет столика?

— Пока ты торчишь у меня перед носом и болтаешь, я вынужден смотреть на тебя, а не на пишущую машинку. Давай звони, заказывай свой столик, хоть в Африке. Мне все равно.

— Что ж, вполне возможно, я так и сделаю.

...что это — убийство. Барт сразу это понял, стоило лишь ему посмотреть... взглянуть на неподвижное тело. Перевернув труп, Барт увидел нож, торчащий в мускулистой загорелой груди...

— Дорогой, тебя к телефону.

— Меня нет дома, черт побери!

— Это твой редактор, хочет с тобой говорить.

— Скажи ему, что меня нет, или что я завтра ему перезвоню.

— Но я уже сказала, что ты дома и вовсю работаешь над романом. Он говорит, что ты ему позарез нужен.
— Ч-ч-черт! Иду!

...Вид ножа сразу пробудил у него подозрение. С усилием сосредоточившись, Барт тут же вспомнил, что где-то видел точно такой же раньше...

«Извини, Барт. Вернусь через минуту. Не забудь только, где ты видел этот ножичек».

— Терри, старина, как идут дела?
— Дела шли отлично, пока ты не оторвал меня от рукописи. Ирвин, ты хоть понимаешь, что каждый раз, когда меня отвлекают, я теряю сюжетную линию?

— Да-да, извини, дружище. Ты обещал мне роман. Мы заплатили тебе щедрый аванс, а потом терпеливо ждали, когда же ты наконец соизволишь разродиться новым детективом о Барте Белликозе.

Просто я хотел напомнить, что завтра мы сдаем рукопись в набор, неважно — с последней главой или без. Ты нас подвел, и даже не один, а целых два раза! Срывается договор с типографией — завтра крайний срок.

 

— Вместо того, чтобы работать у себя в кабинете над последней главой, я болтаю с тобой. Пока, Ирвин, буду у тебя завтра в девять.

— Надеюсь, вместе с Бартом Белликозом?

— В данный момент Барт стоит над трупом и горит желанием разобраться с убийством.

— Ага! Значит концовка есть?

— Есть. Завтра в девять, о’кей? Отметим кофе с пончиками.

— Я возьму целую дюжину, если ты принесешь оконченную рукопись.

«Так, нож. Который он уже где-то видел. Отлично. Впрочем, зачем этот нож? Что за бред?»

...Барт уставился на пулевое отверстие у трупа во лбу. Оно зияло, словно третий глаз, незрячий третий глаз, уставившийся прямо на него...

— Я хотела тебе кое-что сказать, пока ты снова не засел за работу. Ты какую кухню предпочитаешь — китайскую или японскую? По-моему, японская ничего, только давай не будем заказывать ни кальмаров, ни медуз — они такие скользкие и противные, что меня от них...

— Мне плевать! Надеюсь, я ясно выражаюсь? И вообще, хватит меня дергать каждые три минуты!
— Я задала тебе простой вопрос, а ты вопишь так, словно тебя кастрируют. Прошлой ночью ты не возражал против моей компании.

«Фу ты, черт! Завтра — последний срок. Последний срок!»

...Размер раны указывал на то, что пуля, поразившая жертву, была выпущена из мелкокалиберного оружия. Да, пришла пора как следует пораскинуть мозгами.

Х-м-м, а не могла ли в убийстве быть замешана та дама в лиловом платье, что вчера приходила к нему в контору? Она разрыдалась и умоляла отыскать ее пропавшую...

— Ну что там у тебя за шум?
— Я решила прибраться. В конце концов, все равно заняться больше нечем. Не обращай внимания, дорогой, я сейчас все подмету.

— Что подметешь? Что у тебя случилось? Грохот был такой, как от ядерного взрыва!
— Можно подумать, ты был в Хиросиме! Трудись себе спокойно и прекрати на меня орать, будто я твоя домработница.

 

— Ты разбила окно?
— Работай, работай!

— Или телевизор? Мой бедный новенький телевизор, купленный в кредит! Мне еще три года за него выплачивать!
— Как я уберусь, если ты мне мешаешь своим криком? Мне казалось, что завтра у тебя последний срок...

...дочь? Барт окинул взглядом комнату, выглядевшую так, будто несколько минут назад там взорвалась атомная бомба.

Оконное стекло было покрыто густой паутиной трещин, а телевизор — новенький телевизор со сверхплоским кинескопом, модернизированным пультом и видеомагнитофоном — являл собой не что иное, как дымящуюся мешанину из оплавленных проводов и искореженных микросхем, хотя за него оставалось выплатить еще 35 ежемесячных взносов!

Однако у Барта времени было совсем мало, и он склонился над трупом. Тело было еще теплым, а из угла рта, растянутого в некоем подобии удивленной улыбки, сбегала струйка крови. Значит, жертва была знакома с убийцей, — решил Барт, нашаривая в кармане пачку...

— Где мои сигареты?
— Что?

— Ты что, стащила неприкосновенную пачку сигарет из ящика стола?
— Ну... в общем-то, да. Мои кончились.

— У меня тоже. Давай ее сюда!
— Видишь ли... я ее выкурила еще днем. Смотрела по телевизору классную старую комедию...

— Я прекрасно проживу и без этой дурацкой комедии. А без сигарет — нет! Раз они кончились, сходи в кафе напротив и купи новую пачку. Ты же знаешь, я не могу работать без курева.

— Вот еще! Уже поздно, а ты живешь в жутком районе, и я не хочу, чтобы меня ограбили по дороге. Если тебе так приспичило, сходи сам.

...Барт понял, что на перекур нет времени. Хотя успокоиться можно было только с помощью сигареты, этой длинной, глубокой, смачной, вкусной затяжки углекислого газа, щедро сдобренной никотином.

Барт вновь повернулся к трупу, отлично сознавая, что должен обнаружить улику, оставленную коварным убийцей. Именно она позволит ему раскрыть это на редкость запутанное дело.

Он должен непременно найти ключ к разгадке преступления. Он почти видел его, мог до него дотронуться, уже чувствовал его — этот едкий аромат тлеющего...

— Я чую дым. Что у тебя там горит?
— Ничего, милый, тебе показалось.

— Не надо пудрить мне мозги! Это дым. Причем табачный!
— Господи, подумаешь, большое дело! Оставалась в пачке лишь одна сигаретка, и я закурила...

— В той самой, которую ты взяла из ящика стола? Поверить не могу, что ты не только стащила пачку сигарет, но еще и наврала, что всю выкурила, а сама оставила себе последнюю сигарету!

— Смотри не заплачь! Детский сад какой-то, ей-богу! Я тут тихо, как мышка, сижу на диване, лишь бы никому не мешать, а он ноет, словно младенец, у которого отняли конфетку.

— Сперва ты украла мой неприкосновенный запас, потом...
— Что ты ко мне прицепился со своими сигаретами?! И вообще, насколько я понимаю, завтра утром тебе сдавать работу!

...табака. «Проклятье! — в сердцах воскликнул Барт. — Если я сию же минуту не найду ключ к разгадке, дело — табак! Ключ к разгадке, этот чертов ключ к разгадке...»

Его взгляд заметался по разгромленной комнате... Неожиданно Барт заметил скомканный клочок желтой бумаги возле распростертого тела, который был точно такого же оттенка, что и почтовая квитанция, найденная им в ночном клубе.

Вот она, улика, это объясняло все. Ничтожная зацепка неоспоримо указывала на даму в лиловом, у которой пропала дочь, и на того таинственного незнакомца в ермолке, что преследовал Барта дни и ночи напролет, пока он вел смертельно опасное дело.

Он почувствовал себя так, будто солнце взошло над горизонтом после долгих недель бесконечной полярной зимы.

И когда целая свора полицейских, с топотом ворвавшаяся в комнату, нацелила револьверы прямо ему в сердце, Барт лишь холодно усмехнулся. Он знал, что теперь все может объяснить...

— Терри, я с трудом заказала столик в тайском ресторанчике, о котором все только и говорят. Если мы хотим туда вовремя попасть, то нам скоро выходить.
— К черту тайский ресторанчик!

...Подняв с залитого кровью пола клочок желтой бумаги, Барт развернул его и, небрежно помахав им, протянул полицейским...

— У них всегда полно народу, но мне повезло — туристы из Огайо, что хотели занять столик, напились в баре, начали скандалить, и их забрали в полицию.

— Пошли твои туристы знаешь куда?!

«Барт сказал, пошли твои туристы-алкаши к чертовой матери! Так давай, Барт, ты знаешь, кто это сделал, и кто этот хмырь в ермолке, и откуда там клочок желтой бумаги. Ну давай же, Барт Белликоз, не забудь, ты же помнил все еще минуту назад и это было просто классно, круто и клево, и вообще потрясный сюжетный ход! И сейчас бы все шло как по маслу, если бы не мешала эта чертова кукла...»

— Терри, что за странные звуки? У тебя все в порядке?
— Не волнуйся, я на кухне, и у меня все замечательно. Мне кое-что понадобилось отыскать в ящике с инструментами. Как найду — сразу загляну к тебе...

...Барт Белликоз легкой походкой вышел из полицейского участка, старательно пряча довольную улыбку, появлявшуюся на его лице всякий раз, стоило ему вспомнить обомлевшие физиономии детективов, которым он преподносил разгадку очередного преступления буквально на блюдечке с голубой каемочкой.

Разинув рты от изумления и ловя каждое его слово, они слушали его полный драматизма рассказ о том, как его клиент, лживый и неверный муж, регулярно изменявший жене со стриптизершами, с помощью шантажа начал грязно домогаться расположения скромной красавицы, служившей почтовым курьером и тайком от начальства подрабатывающей официанткой в ночном клубе «Тысяча и одна ночь».

За это он и поплатился: открыв дверь, чтобы расписаться в получении заказного письма на желтом бланке, он схлопотал пулю в лоб. Теперь его гроб и его дело были закрыты.

Завтра будет новое дело и новая возможность обставить полицию и утереть ей нос. Но в настоящий момент Барт праздновал победу. И если вы хотите, чтобы самая запутанная головоломка была разгадана точно в срок — обращайтесь к Барту Белликозу. Этот парень не подведет!

«Конец. Ур-р-а-а!»

— Терри? Имей совесть! Мне утром звонить в типографию и опять им что-то врать, а ты...
— Спокойно, старик! По дороге на работу можешь забежать за пончиками. Барт Белликоз — снова на коне.

— У тебя дописана рукопись? Полностью? Бог ты мой, а мне из-за тебя всю ночь снились кошмары! То у тебя сюжет не ладится, то нет вдохновения...
— Да, я готов признать, что кое-какие сложности были. Все дело в том, что я никак не мог разобраться с этим чертовым трупом на полу гостиной. Я его не чувствовал, понимаешь? Не мог его представить, почуять запах крови, увидеть выражение страха и удивления на лице...

— Но ты все-таки что-то придумал, так ведь?
— Подружка помогла.

— Просто не верится, но я рад за тебя. Слушай, у меня тут припасена бутылочка шотландского виски двенадцатилетней выдержки, которую я хранил на свадьбу сына. А он, дуралей, решил в священники податься. Так что бери такси и приезжай — отметим твой успех. И подружку свою прихвати.

— Отличная мысль, Ирвин, но, боюсь, сейчас она несколько не в форме, чтобы ходить по гостям. Я бы даже сказал — совсем не транспортабельна. А я быстренько соберусь, только заскочу в кафе за сигаретами.

— Ты смотри там, поосторожней. Сейчас столько шпаны развелось. А ты хоть и Мастер Крутого Детектива, но с виду и мухи не обидишь. Эх, тебе бы Барта в телохранители! Да, кстати, как ты ухитрился закончить так быстро последнюю главу?

— Я понял, что мне необходимо поглубже исследовать предмет. Так сказать, побольше практики. Вот, собственно, и весь секрет.