Если вас не затянуло еще в этот людской водоворот, попытайтесь спросить стоящих рядом, что все это значит. Вас поймут, даже если вы ни слова не знаете по-японски.

«Мацури!», прокричат вам в ответ, прорываясь сквозь шум и гам, «ками!» Может быть, найдется и знаток иностранных языков, сумеющий втолковать вам, что это местное божество — ками — навещает своих прихожан. По этому поводу и празднество — мацури. Ками несут в ярко разукрашенном паланкине-ковчеге, и это его божественная энергия передается носильщикам. Совладать с ней невозможно; она рвется наружу, заставляя толпу выписывать кренделя.

Наконец, носилки водружаются на специально приготовленное место. Теперь божество будут ублажать едой и выпивкой, песнями и плясками, а потом уже с меньшей помпой препроводят обратно в святилище, — сооружение, зачастую довольно невзрачное, затерянное среди небольшой рощицы.

Что же за религию исповедуют эти люди?

Изначально она не имела самоназвания, как, впрочем, и языческая вера наших предков. Корни этой веры уходят в глубь веков, — но лишь в императорской хронике «Нихон сёки» или «Нихонги» — «Анналы Японии», составление которой было завершено в 720 г. н. э., она получает имя.

Под 586 годом, на который приходится правление императора Ёмэй, записано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». «Путь богов» — это перевод слова «синто», которое с тех пор и стало названием исконной японской религии.

С одной стороны, объяснить, что такое синто, не столь уж трудно. Явление это специфическое, но не уникальное. В мире существует множество религий, подобных синто.

Часто их называют «примитивными», так как сохраняются они в основном у первобытных племен, обитающих в дальних, почти не тронутых цивилизацией уголках Азии и Африки.

Туда еще не добрались мировые религии — буддизм, христианство или ислам, оснащенные хорошо разработанным учением, изощренным ритуалом и набором моральных заповедей.

Особенность примитивных религий, которые можно назвать еще и «общинными», в том, что они обращены не к отдельной личности, а ко всему сообществу, племени, общине.

Они ориентированы не на личное спасение каждого в отдельности, а на совместное выживание людей в мире, управляемом многочисленными божествами. Эти религии «посюсторонни» и весьма практичны.

Их главная цель — устранение или предотвращение соответствующими ритуальными средствами напастей, которые обрушились или могут обрушиться на всю общину в целом. Именно к такому типу религий и относится синто, и в этом смысле оно не уникально.

Однако, удивительно то, что общинная религия сохранилась в такой высокоразвитой стране, как Япония. В чем же причина живучести синто? Ответ на этот вопрос надо искать скорее не в самом синто, а в особенностях японского общества и его исторического пути. Здесь ключ к разгадке.

Многие исследователи отмечают, что японская культура сильна своей традицией; в ней редко что исчезает бесследно. Даже созданное в глубокой древности не мертво: оно просто скрыто под слоями позднейших обретений, но остается живым, как и сотни лет назад. Несомненно, это может служить объяснением выживания синто среди суперсовременных компьютеров, небоскребов и скоростных поездов.

К причинам, объясняющим живучесть синто, можно добавить и любовь японцев к природе. Ведь в этой вере, как и в славянском язычестве, одним из главных объектов поклонения являются природные стихии. Но, пожалуй, главный секрет заключается в том, что в Японии жива община, составляющая и поныне основу жизнедеятельности здешнего общества.

Японцы в массе своей по-прежнему мыслят себя не автономными личностями, а, прежде всего, членами той или иной группы, будь то традиционный мирок Богом забытой деревушки далеко в горах или корпорация «Сони».

Регуляция сакральными методами жизни общины внутри нее самой и в ее отношениях с окружающим миром и составляет основу синто. Пока будет жива община, в Японии будет жить и синто.

Как и во всех других общинных религиях, здесь нет священного писания, нет детально разработанного учения. Их заменяют священное предание (мифы) и ритуалы.

Религиозные представления японцев складывались вокруг местных, разрозненных культовых центров, наиболее почитаемых святилищ.
Некоторые из них были значимыми для всей Японии, как, например, святилища богини солнца Аматэрасу в местности Исэ или ее бывшего главного противника на земле, Оокунинуси, — в Идзумо.

К ним шли и идут паломники со всех концов страны. Другие же почитаемы только местными жителями и абсолютно неизвестны за пределами данного города или деревни.

Единой для всей страны церкви с единым четко сформулированным символом веры, во главе которой стоял бы патриарх, папа или священный синод, — не существует.

Основа мировоззрения синто — это представление об одушевленности природы; о том, что не существует четкой границы между живым и неживым, а бывают лишь разные градации этой «живости».

В каждом камне, листке дерева, ветре, не говоря уж о животных, растениях и людях, присутствует духовное начало; всё — живо. Те объекты, где концентрация этой жизненной энергии наибольшая, и почитают в качестве божеств — ками.

В большинстве своем ками безымянны. Лишь внушающие наибольшее почтение или трепет обретают собственные имена. Это — сущности солнца и ветра, рисовых полей и рек, ветра и грома.

Верующие с трепетом взирают на гигантский кратер потухшего вулкана Онтакэ, на бьющий с вершины скалы горячий источник Юдоно или же на две одинокие скалы посреди глади залива Фусими, меж которыми каждый день восходит солнце.

Разве их красота не божественна, разве не чувствуется здесь присутствие сил, неподвластных человеческому разумению? «Здесь обитает бог». К такому нехитрому умозаключению приходили не только древние японцы, но и наши языческие предки, устраивавшие свои капища в местах таинственных и необычных.

Концентрация жизненной силы может быть высока не только в природных объектах, но и в людях. Те, кого у нас называют выдающимися личностями, у японцев — объекты религиозного поклонения.

Тут верят, что после смерти все без исключения души умерших становятся ками, как бы возвращаясь к исконному единому первоисточнику жизненной энергии и сливаясь с ним. Тех, кто ничем особо не проявил себя при жизни, помнят лишь члены их семьи, а людям выдающимся, например, адмиралу Того, пустившему ко дну русский флот во время Цусимского сражения, строят после смерти отдельные святилища.

При этом, моральные качества кандидата в ками роли не играют. Если бы Гитлер был японцем, то для него, скорее всего, тоже создали бы святилище, — но главной целью, в данном случае, было бы не поклонение покойному, а умиротворение его духа и укрощение злобного нрава, чтобы этот дух, задобренный почитанием, уже не приносил бед живым.

Однако, ни один ками не является безусловно добрым или злым. Они, как начальство, — то ласками осыпают, то карой грозят. Поэтому любой ками может быть источником благ или напастей. Боги, как сильные миры сего, требуют почитания и уважения. К людям, проявляющим должное почтение, они благоволят, на непокорных же насылают беды.

Выбор определенного места для почитания ками вовсе не означает, что само божество постоянно пребывает именно здесь. Ками обитают в так называемом сокрытом мире — какурэё — и лишь иногда, по собственной ли надобности или уступая людским мольбам, снисходят в наш, явленный мир — уцусиё. Место, где вероятность этого события наиболее высока или, иначе говоря, где мир сокрытый подходит ближе всего к миру явленному и потому мольба людей может быть услышана легче всего, и выбирается в качестве святилища — дзиндзя.

Но, поскольку ками не имеют физического облика, они нуждаются в каком-то видимом предмете — «теле божества», или синтай, в котором божество могло бы воплотиться. В качестве таких временных пристанищ ками издревле почитались, главным образом, отдельно стоящие деревья или камни, отличающиеся необычностью форм или размеров.

Именно они были главным объектом поклонения в святилищах, где первоначально не было никаких строений. Иногда в качестве «тела ками» выступали целые горы или рощи...